3. Дочь князя Валковского

Из эпилога мы узнаем, что Нелли - законная дочь князя Валковского. По этому делу князь и использовал Маслобоева; вернувшись в Петербург, он потерял след обманутой им дочери Смита, и это очень испугало князя именно потому, что он-то знал: дочь Смита была его законной женой и родившийся ребенок был его законным ребенком. Все это рассказывает Ивану Петровичу Маслобоев, и он же объясняет: мать Нелли не простила князю, что он "оплевал и унизил ее". Теперь нам становится понятнее, почему мать, умирая, все еще надеялась, что князь не бросит свою дочь в нищете, что он позовет Нелли к себе "в богатый дом", и она завещала девочке не идти к тем, кто ее позовет, работать, бедствовать, но не простить.

Нелли знала все, что знала ее мать. Она знала, кто ее отец: и тогда, когда она внезапно увидела князя в комнате Ивана Петровича, и тогда, когда ее заставили рассказать свою историю старикам Ихменевым. Она выполнила завещание матери - и не выполнила его. Потому что, умирая, мать оставила ей письмо к князю и велела самой пойти в дом к отцу и отдать ему в руки это письмо. Она хотела все-таки защитить ребенка от нищеты и бедствий.

Но Нелли не пошла к князю и не отдала ему письма. Мать не могла предвидеть, какой непримиримой она воспитала свою девочку. Только на смертном одре Нелли просила Ивана Петровича после ее смерти прочесть письмо матери к князю, которое она все это время носила на груди, в большой ладанке.

Князь Валковский не виноват в смерти своей брошенной жены, и тем более в смерти ребенка. Не виноват - но и виноват. Дочь Смита погибла от чахотки, порожденной голодом и нищетой, на которые ее обрек князь, обобрав и бросив. Девочка, оставшаяся без матери, не могла не заболеть в тех нечеловеческих условиях, из которых Ивану Петровичу удалось ее вырвать слишком поздно.

Всем ходом событий Достоевский обвиняет князя в гибели двух близких ему существ: жены и дочери. Но ведь параллельно с историей матери Нелли и князя все время развивалась похожая на нее история княжеского сына Алеши и Наташи Ихменевой. Старик Ихменев так же не мог простить дочь, так же проклял ее, как Смит. В конце концов, только Нелли дорогой ценой собственного мучительного страдания удалось переубедить старика. А могла бы ведь и судьба Наташи сложиться трагически - и кто тогда был бы в этом виноват? Князь Валковский? Конечно, его подлость сыграла бы и здесь свою роль, но все-таки виноват в Наташиной трагедии милый, веселый, детски наивный Алеша. Достоевский не возвращается к нему в эпилоге: упомянув о его прощальном письме и о Катином обещании, что он будет счастлив, Достоевский не вспоминает об этих счастливых с их миллионами. Но читатель помнит о них. Помнит о том, что Алеша каялся, страдал, но ни разу не задался вопросом, чем будет теперь жить Наташа, как сложится ее судьба, если она отвергнута всем миром, опозорена, унижена. В одной из статей Достоевского есть такие строки: "Знаете ли, что весьма многие люди больны... непомерной уверенностью в своей нормальности, и тем самым заражены страшным самомнением, бессовестным самолюбованием, доходящим иной раз чуть ли не до убежденности в своей непогрешимости".

Эти слова, казалось бы, не имеют никакого отношения к роману "Униженные и оскорбленные". И в то же время они - обвинительный приговор и Алеше, и Кате. Оба они, выражаясь словами Достоевского, заражены уверенностью в своей непогрешимости. Ведь ни Алеша, ни тем более Катя не подозревают, что они-то сделали все, чтобы погубить Наташину жизнь; если она не погибла, то это вопреки их стараниям. Самый горький вывод, который мы делаем из романа "Униженные и оскорбленные": непонимание своей вины не может оправдать человека.