3. Катя и Алеша

Что же случилось дальше? После этого свидания Наташа расхваливала Катю: "Послушай, Ваня... какая это прелесть Катя!" Ивану Петровичу "показалось, что она сама нарочно растравляет свою рану", но Наташа продолжала: "Катя, мне кажется, может его сделать счастливым..." Наташе хочется себя уговорить, что все сложилось правильно, к лучшему для ее драгоценного Алеши. Назавтра он приехал прощаться - и, если бы Иван Петрович не провожал его до самого экипажа, он "непременно бы воротился и никогда бы не сошел с лестницы".

Вот этим словам уже как-то вовсе не веришь. Да, мы видели, как Алеша был влюблен в Наташу, как он твердо - для себя твердо - пытался вести себя по отношению к отцу. Но мы видели и другое: с какой легкостью поддался он хитроумному замыслу князя познакомить его поближе с Катей и как быстро влюбился в нее. Главное для него - освободить свою совесть, чем бы то ни было облегчить ее. Как ни виним мы князя Валковского в эгоизме и легкомыслии Алеши, но ведь и сам Алеша - уже не ребенок: если он чувствует в себе возможность любить женщину, то неизбежно должен нести полную ответственность за свои отношения с этой женщиной. Этого-то Алеша не чувствует, его и к Кате привязало то, что теперь она будет нести за него ответственность - и так он проживет жизнь, почитая себя порядочным человеком и не обладая ни одним из свойств порядочного человека: ни чувством долга, ни ответственностью, ни чистой совестью.

Достоевский стремится все-таки оправдать Алешу: в эпилоге мы узнаем о его письмах из Катиного имения, когда он понял, что проект вернуться обратно в Петербург не может состояться. Видимо, Катя, которую он называл в одном из писем "своим провидением", продолжала придумывать для него утешительные сказки: то он "спешил известить, что приезжает... на днях, чтобы поскорей обвенчаться с Наташей, что это решено и никакими силами не может быть остановлено", то он был в отчаянии, то, наконец, в третьем письме "признавался, что он преступник перед Наташей", пытался даже восстать против князя, "с упорством, со злобою опровергал доводы отца, проклинал себя за малодушие и - прощался на веки!"

Но - все это нисколько не оправдывает Алешу в наших глазах. Мы видим и доказательства его отчаяния, слез, мучений: кроме его писем пришло письмо от Кати, которая подтвердила, что Алеша "действительно очень грустит, много плачет и как будто в отчаянии, даже болен немного, но что она с ним и что он будет счастлив". (Курсив Достоевского.)

Вот это слово - она, выделенное Достоевским, очень важно. В нем не только осуждение, но некоторая даже брезгливость к Кате, о которой устами Ивана Петровича было сказано столько хороших слов. Если Алеша - как мы это уже ясно видим, - несмотря на все свои страдания и зависимость от отца, все равно остается легкомысленным эгоистом, приносящим горе Наташе, которую он любил, то ведь и Катя не менее эгоистична. Рассудив, что Алеше будет с ней лучше, чем с Наташей, она так в это уверовала, что уже нисколько не задумывается, как больно Наташе получать эти заверения, что она с ним и он будет счастлив. Оба эти ребенка, ставшие взрослыми, но не повзрослевшие, виноваты перед Наташей, оба они вступают в жизнь, сделав несчастным другого человека, - на каком основании? Только потому, что у Кати есть миллионы, которых у Наташи нет.

Достоевский прямо не осуждает ни Катю, ни Алешу. Он даже как будто винит в Алешином эгоизме его отца - князя Валковского. Но в то же время из всего творчества Достоевского мы делаем непреложный вывод: человек должен нести за себя ответственность сам.

Богатство князя Валковского и тем более богатство Кати испортило и ее, и Алешу, освободило их от всех забот, которые знакомы не только Наташе, но тринадцатилетней Нелли.

В эпилоге Достоевский очень коротко рассказывает о письмах Алеши и Кати - мы довольно видели обоих, мы должны были уже их понять: для обоих все-таки главное в жизни - чтобы им было хорошо, и ради своего счастья они могут переступить через другого человека, при этом найдя множество оправданий, чтобы не помешать своему душевному комфорту.

Недаром и в "Братьях Карамазовых" Катерина Ивановна своим выступлением на суде не только не помогла Мите Карамазову, а способствовала тому, чтобы его признали виновным и осудили на двадцать лет каторги как убийцу отца, которого он не убивал.

Пока на Митю не пало чудовищное подозрение, Катерина Ивановна хотела быть ему вернейшим другом и спасительницей. Когда же пришла беда, вернейшим другом оказалась Грушенька - мы видели, какую злую хищницу она разыгрывала прежде, когда Мите не грозила никакая опасность. Оказалось, что Катерина Ивановна умеет бороться за себя, за свои интересы, а Грушенька умеет пожертвовать всем из любви к Мите.

Это и есть главный критерий человеческого, которому учит нас Достоевский во всех книгах, и в "Униженных и оскорбленных" мы невольно обвиняем и Катю, и Алешу, которые заняты только собой и не умеют ничем пожертвовать ради счастья другого.